В тот день, когда я шла на арт-фестиваль "Курага-2010", то и помышлять не могла, что стану обладательницей этой книги нашей землячки Любови Лесовой (Сараскиной). Нас представили друг другу. Передо мною за столом сидела приятной наружности блондинка в кепи на голове. Говорила мягким задушевным голосом. Признаюсь, я не сразу узнала в ней ту полненькую девчушку, которую не раз встречала на центральной площади нашего поселка много-много лет назад всегда в обществе Елены Ивановны Топорковой. Это были мать и дочь. А шли они обычно в книжный магазин.
От Любови Евгеньевны я узнала, что ее мамы не стало уже одиннадцать лет назад. Нахлынули воспоминания далеких лет. И возникла идея написать о Елене Ивановне Топорковой, известном в районе враче-окулисте, ее близких и друзьях. Осложняло дело одно - образ этой необыкновенной, незаурядной, доброй души женщины мог ожить только в воспоминаниях тех, кто лично знал ее и близко общался с ней. А таких людей осталось мало. Но мы попытаемся воскресить былое.
- Очередя, очередя. Замучисси! - вытерла сморщенные губы платочком сидящая рядом старушка.
- Сидела бы дома, бабушка! Молодым и то тяжело дожидаться!
- Можа че у мене страшно. Проверяюся.
- Меньше знаешь - крепче спишь!
- Че? Каки все тепереча вумны!
- Эх, раньше врачи были! - заговорила другая старушка в шляпе. - Людей подолгу выслушивали, к каждому свой подход, а главное - лечили.
- Помню. Вишневская Вера Демьяновна долго здесь гинекологом работала. Скольким женщинам помогла, в ночь в роддом вызывали - всегда приходила!
- Татьяна Тимофеевна еще была, тоже безотказный работник, грамотный!
- Да все они грамотные были! Помню, глазник Топоркова Елена Ивановна, царствие ей небесное…
- Причем тут глазник?
- Да раз вспоминать начали… Так вот, Елена Ивановна мне глаза в свое время спасла, вылечила сильный ожог известкой.
- А я помню Марию Ивановну Хоменко - сына моего вылечила. Только она поняла, что у него дифтерия, и вовремя удалила пленки. Теперь у сына дети взрослые, а мог бы и умереть в три года…
- Извините, вы что-то путаете, Мария Ивановна баклабораторией заведовала…
- Так это потом, а до этого не один десяток лет была бессменно детским врачом.
- Тогда еще Казаков главным врачом был?
- Казаков ли, Маштаков ли - уже не помню.
(Из детективного романа Любови Лесовой
"Последнее дело Больцова")
МИНУСИНСК… Славный старинный сибирский город с богатой историей. Он знавал и декабристов, поднявших восстание в 1825 году против самодержавия и крепостничества. Многие из них коротали последние годы своей жизни в Минусинском крае, окончив срок каторжных работ. На минусинских землях проживали и… польские мятежники, пошедшие против российского царя и сосланные навечно в Сибирь.
В городе часто бывал, находясь в Шушенской ссылке, В. И. Ленин - вождь пролетарского движения. Здесь он работал над своим классическим трудом "Развитие капитализма в России". И встречался в городе с товарищами-единомышленниками. Это и город революционной юности многих минусинцев, прошедших школу революционного движения, и где зарождалась партия большевиков…
Но мы не будем вдаваться вглубь истории, расскажем лишь о том, что Минусинск - это и город счастливого беззаботного детства моей героини, но, к сожалению, беспокойного отрочества и тревожной юности. Ходят слухи, что еще сохранился дом Топорковых… Жила в нем когда-то прекрасная дружная семья. Глава семейства Иван Никифорович Топорков работал бухгалтером Минусинского отделения Госбанка. Человеком он слыл образованным, обходительным и интеллигентным. И супругу выбрал себе под стать. Его любимая Агния Ивановна по духу была аристократкой. Она любила литературу, знала не только родной русский, но и владела иностранными языками.
К Топорковым на огонек часто захаживали гости. Агния Ивановна всех привечала, устраивала чаепития. И в такие вечера в их доме звучала музыка. Музицировала сама хозяйка - обворожительная Агочка, а еще она бесподобно исполняла романсы. Гости восхищались ее красотой и талантом. Муж с обожанием смотрел на молодую красавицу-жену, а детишки, присмирев, слушали чудное пение мамы. И, казалось, этой идиллии и семейному счастью не будет конца. Но однажды холодным февральским днем 1938 года будто жестокий ураган ворвался в дом Топорковых…
От сильных ударов распахнулась дверь, и в гостиную вломились люди в военной форме. И вмиг дом превратился в свалку. Пришедшие вытряхивали на пол содержимое шкафов, ломали мебель, рылись в семейных документах и альбомах. Часть фотографий, бумаг и книг уничтожили, часть - унесли с собой. Они искали улики, свидетельствующие о причастности хозяина к контрреволюционной деятельности. Грубо тыча в лицо Ивану Никифоровичу ордером на арест, велели одеваться и следовать за ними. "Куда? Зачем?" - растерялся хозяин. "Молчать. Будешь говорить там, где спросят!" - прозвучало в ответ.
…Словно подкошенная упала в кресло Агния Ивановна. С криком "Мамочка, мамочка!" - кинулась к ней четырнадцатилетняя Леночка, плача подбежал сынишка Коленька. Так и остались сидеть, прижавшись друг к другу, три враз осиротевших человека. И навсегда захлопнулась дверь за любимым мужем, ласковым и добрым отцом. До последних дней жизни Агния Ивановна не узнает где и при каких обстоятельствах умер муж. Она долго еще будет надеяться, что он жив и где-то отбывает срок. Та драма, разыгравшаяся на ее глазах, камнем ляжет на сердце, но не озлобит душу. И всю нерастраченную любовь к супругу она изольет на Леночку и Коленьку. Она выстоит под гнетом невзгод, даст детям образование. Однако судьба еще раз испытает ее на выдержку и мужество…
А пока годы идут чередом. Вот и окончила школу Леночка, подрастает Коленька. Но, как гром среди ясного дня, разразилась война. Эхо ее донеслось и до Минусинска. Уходили на фронт новобранцы. Шла в военкомат допризывная молодежь, желавшая сразиться с врагом. Пробовала свою удачу и Лена Топоркова. Мама отговаривала ее: "Не ходи, Леночка, тебя не призовут по причине слабого зрения!" Но девушка все-таки пыталась "прорваться", но тщетно. Смирившись, она пошла работать на производство, считая, что ее труд станет вкладом в общую победу.
Уже и Победа была близка. Шла весна 1945-го года. Именно в это время призвали на службу в ряды Красной Армии брата Николая. И так сложились обстоятельства, что его вскоре направили на Украину, где еще властвовали бандеровцы. Вот от пули бандитов и погиб младший Топорков. В дом Топорковых опять пришла беда, по времени совпавшая с Великой Победой. Трудно даже представить, как смогли пережить очередной тяжелейший удар судьбы мать и дочь во время всеобщей радости от свободы, отвоеванной в схватке с врагом, за которую сложил голову их сын и брат, которому отроду было всего восемнадцать лет.
Постепенно налаживалась послевоенная жизнь. Лена занималась самообразованием. Настольной книгой была "Мир как воля и представление" Шопенгауэра. Необходимо было выстоять и найти свое призвание. Несмотря на житейские перипетии, она осознала одно - будет нести людям добро, будет служить как и чем сможет. Когда ее подруги Тая и Зина предложили поступать с ними в медицинский институт, она сразу согласилась. И они поехали в Красноярск. Все трое успешно поступили в вуз, закончили его, дали клятву Гиппократа и остались ей верны всю жизнь. Только дороги после выпускного вечера развели подруг. Тая долгие годы заведовала детской туберкулезной больницей в Красноярске. Однако Лену и Таю соединили родственные узы. Тая стала женой двоюродного брата Елены. А Зинаида работала главврачом железнодорожной больницы в Абакане. Елене по жребию судьбы выпало жить и трудиться на курагинской земле.
В первые годы молодой специалист Топоркова заведовала малярийной станцией в райбольнице. Она с коллегами спасала жителей от коварной инфекционной болезни, сопровождавшейся страшной лихорадкой. Всю себя отдавала работе. И вместе они победили заразу. Для Елены Ивановны не существовало понятия "от" и "до". Она находилась на рабочем месте столько времени, сколько потребует ее присутствие, оказывала помощь любому, кто в ней нуждался. Ее самоотверженность, высокое чувство долга и сострадание к человеку вызывали уважение пациентов. А руководство больницы со временем сочло необходимым назначить ее заместителем главврача. И об этой стороне служебной деятельности Топорковой коллеги по работе помнят только доброе.
Вот что вспоминает бывший врач-дерматолог Надежда Сергеевна Пехова: "Елена Ивановна для нас, молодых специалистов, была эталоном врача. Всегда элегантная, со вкусом одетая, она, на первый взгляд, казалась недосягаемой. Во всем ее облике чувствовалось какое-то особое происхождение - порода что ли. Узнав ее ближе, поняли, что это человек большой душевной простоты. И мы шли к ней запросто. Ибо знали, что обязательно поможет и словом, и делом".
Очень тепло отзывается о Топорковой ветеран труда, проработавшая в сфере здравоохранения более сорока лет, фельдшер Александра Ивановна Миляева: "По семейным обстоятельствам я переехала в Курагино зимой. Одна. С ребенком на руках я очень нуждалась в работе. Пошла в центральную больницу. Главврача в то время замещала Елена Ивановна. Ее, разумеется, насторожило то, что я сорвалась с насиженного места в холодном январе. И она попросила объяснить причину. Очень внимательно выслушала меня, по-человечески посочувствовала. Но не могла предоставить место работы в Курагине.
"Нет вакансии, - как бы извиняясь, сказала она, - если хотите, можете поехать в Курганчики". Выбора не было. Александра Ивановна отправилась в село. Именно там фельдшер обрела свое женское счастье. Встретила доброго спутника жизни, родила ему сына и дочку. Все вроде бы складывалось в семье хорошо. Только вот напасть - заболела дочка. Детский врач поставил диагноз: пиелонефрит. Потребовалось немедленное обследование в краевой больнице. И представьте, что никто иной, а именно Елена Ивановна проявила свое участие.
- Она дала мне направление, -- продолжает Александра Ивановна, - благодаря которому нас в краевой больнице сразу принял уролог, помог пройти обследование и назначил лечение. Моя дочка выздоровела. И мы по сей день благодарны Елене Ивановне. Помнится и такой случай. К тому времени мы перебрались в Курагино, и я работала в поликлинике. Приболела как-то Нина Спиридоновна Юдина - стоматолог. Ходит поникшая и расстроенная. Правая рука болит - слов нет. Заметила это Елена Ивановна и очень ласково, как она умела, спрашивает: "Что с тобой, Ниночка? Понимаю! Рука болит от большой нагрузки. Знаю, двух стоматологов на приеме мало, а больных много. Потерпи, дорогая! Скоро в мединституте выпускные начнутся. К нам должны направить новых специалистов. Помощь прибудет, нагрузка уменьшится. Рука твоя отойдет. А пока держись!" Вот так просто и душевно она могла поддержать человека. Такой запомнилась она коллегам по работе.
Рассказ Александры Ивановны воскресил в памяти эпизод из моей жизни. Однажды, как мне казалось, ни с того, ни с сего отекла у меня левая часть лица, и закрылся глаз. Работать в таком состоянии не могла и пошла в поликлинику. Начала с терапевта. Тот, недолго думая, "отфутболил" меня к невропатологу. И там со мной не цацкались, сделали вывод: "Это - к окулисту!" В кабинет Елены Ивановны Топорковой я пришла в расстроенных чувствах.
"Что с вами такое приключилось, - спросила она ласковым голосом, - сейчас посмотрим!" Повертела, поглядела и вынесла вердикт, что это тоже не по ее части. Тут я едва не разрыдалась. "Ну-ну, не расстраивайтесь, - успокоила она, - мы поступим таким образом - я выпишу вам больничный и направление в край. Дорога туда и обратно, обследование займут не меньше недели. Думаю, что время сыграет вам на руку". Все так и вышло. Вернулась я почти здоровой. И хочу заверить, что помимо лекарств лечат внимание, участие, душевная щедрость и доброе слово, коими обладала Елена Ивановна.
…Через руки врача-окулиста прошло немало пациентов. Побывали на приеме, как говорится, и стар, и млад. Но однажды в кабинет ворвалась перепуганная мама с малышкой, завернутой в одеяло. Совсем крошечной Маринке попал в глаз осколок стекла. От нестерпимой боли девочка билась на руках матери. Елена Ивановна успокоила мать, и оказала экстренную помощь ребенку. Врачу ассистировали находящиеся у нее на практике будущие окулисты. Глаз девочке спасли. И давно уже та Марина стала матерью и бабушкой. Но Валентина Ивановна Кочергина помнит тот злополучный случай и говорит, что, конечно, неслучайно Елена Ивановна Топоркова удостоена высокого звания "Заслуженный врач РСФСР" и "Отличник здравоохранения".
Помимо самых лучших человеческих качеств Елена Ивановна обладала завидным постоянством. Сразу и навсегда она полюбила наше Курагино всем сердцем. Здесь пустила корни - родила дочку, ставшую смыслом всей жизни и утехой для ее уже старенькой мамы. Об этом периоде вспоминает Елена Васильевна Ткачук:
- Это была семья, где царили тепло, уют и взаимопонимание. Когда я приходила к ним домой давать уроки музыки Любочке, бабушка встречала радушной улыбкой. Елена Ивановна, считаю, была врачом от Бога. Красива душой и внешне. Одевалась по тому времени изысканно. На нее хотелось смотреть, ее хотелось слушать. Дочка-внучка всегда была обласкана любовью. Девочка отличалась пытливым умом и большими способностями. И если бы вдруг она захотела посвятить себя музыке, не сомневаюсь, добилась бы не меньшего, чего достигла сегодня на другом поприще. А в то время она черпала и впитывала в себя доброту, исходящую от бабушки и мамы. Они учили ее жить в людском мире.
- Моя бабушка Агния Ивановна, урожденная Кржаминская, была человеком образованным, - замечает внучка. - Определенный период в жизни она работала учительницей. Очень любила музыку. У нас в доме часто звучали романсы в ее исполнении. Ее старинную книгу "Школа для фортепиано" Г. Дамма 1927 года издания до сих пор храню как реликвию. По ней она давала первые навыки игры и мне, и моей лучшей подруге детства Любе Худоноговой.
Бабушке нравился французский язык, а я полюбила английский, который вели в нашей школе замечательные учителя Ида Викторовна Волкова и Лидия Вениаминовна Воронова.
К литературе меня приучали с раннего детства. Люди приобретали автомашины, а мама все деньги тратила на книги. В доме имелась богатая библиотека. В ней были собрания сочинений классиков, библиотека всемирной литературы. На полках стояли произведения Фенимора Купера, Вальтера Скотта, Марка Твена, Дюма. Запоем читала наших детских писателей Носова, Пантелеева, Гайдара … Но если я совала нос в литературу, не соответствующую моему возрасту, это строго пресекалось. А все прочитанное обязательно обсуждалось с мамой и бабушкой. Мама была доброй, заботливой, но и требовательной. И друзья у нее всегда были настоящие, на всю жизнь. Коли уж писать о маме, то непременно нужно вспомнить и ее подругу, навсегда ушедшую от нас этим летом, Машеньку. Речь идет о Марии Ивановне Хоменко.
… Далеко-далеко от Сибири в деревне Елвашка, что в Горьковской области, жила большая семья Ефимовых. Росли в ней две сестры Маша и Саша. Старшая Маша часто болела. Потом приключился туберкулез коленного сустава, который настолько прогрессировал, что девочке грозила опасность остаться без ноги. Лечение затянулось, ногу спасли, но Маша всю жизнь прихрамывала. Вероятно, это обстоятельство и повлияло в будущем на выбор профессии: хотелось лечить и вылечивать. Обе сестренки одновременно поступили и закончили педиатрический факультет Горьковского мединститута. А потом по распределению прибыли в Красноярский край.
Вот в крайздраве-то и сошлись пути сибирячки Елены Топорковой и сестер из России. Младшей Саше выпало работать в Идре, а Марию и Елену направили в Курагино. С того дня и стали они подругами. Одна черноволосая и степенная, другая темно-русая и бойкая очень дополняли друг друга. Всегда они были рядом, делились радостями, вместе переживали невзгоды. Так уж получилось, что и дома им выстроили тоже рядом на территории райбольницы.
- Мария Ивановна вышла замуж и стала писаться Хоменко, - рассказывает Евдокия Алексеевна Дивеева, бывшая медсестра стационара, проработавшая в Курагинской больнице сорок лет, - работать мне с ней не довелось, но зато посчастливилось жить по соседству и общаться с этой прекрасной женщиной. Когда у нее родился первенец - Юрашка - то Елена Ивановна стала ему крестной. Он звал ее Лелей. Топоркова любила мальчика и была ему второй матерью, - продолжает вспоминать Евдокия Алексеевна. - Знаю, что судьба не была благосклонна к обеим подругам. Одна не обрела личного счастья, другая при живом муже чувствовала себя одинокой. Одну год за годом изводил недуг. Вторая из последних сил ухаживала за больным мужем и не заметила, как подкралась к ней смертельная болезнь.
Когда прооперировали, поняли, что время упущено, и жизнь Марии Ивановны трагически оборвалась. Я постоянно навещала Марию Ивановну, и как только заходила, она предлагала: "Давай, Дунечка, попьем кофейку!". Мы всегда вместе ходили в магазин за продуктами. Продавцы настолько привыкли видеть нас вдвоем, что теперь при моем появлении с сочувствием спрашивают: "Что осиротела, бабушка?" И верно, осиротела. Не стало такого хорошего человека...
- Мария Ивановна много сделала на поприще здравоохранения, - продолжает рассказ Галина Алексеевна Стремоусова, которая работала медсестрой в детском отделении. - Большая заслуга педиатра в том, что она первая в районе наладила учетность детей, создала картотеку. Хоменко посетила все села и деревни. Зимой выезжала на санях, а летом в коробке. У нас в больнице тогда был конный двор и на вызова врачи выезжали на лошадях.
Не зная устали, тряслась она по проселочным дорогам. Во всех фельдшерских пунктах давала указания, как вести учет новорожденных, следить, кто и чем болен. И непременно сообщать в райбольницу. Она по-матерински любила всех детей, лежащих в стационаре, к которым находила свой подход. Особенно нелегко приходилось с детдомовцами, которых иногда журила, иногда смеялась над их выходками. Но, когда она появлялась в отделении, дети бежали к ней со всех ног, каждому хотелось прижаться к ее белоснежному халату. Она гладила кого по головке, кого по плечу и для всякого находила ласковое слово.
С годами Мария Ивановна начала уставать от напряженной работы. Да и семейные неурядицы подтачивали силы. И все чаще стала просить главврача перевести ее на более спокойную должность. Наконец ее назначили заведующей баклабораторией. За это наш руководитель получил нагоняй от краевого начальства. Район лишился самого лучшего педиатра, коим считалась Мария Ивановна - "Отличник здравоохранения". После оформления на пенсию она еще долго заведовала баклабораторией. Очень жаль, что так внезапно ушла из жизни наш ветеран и просто добрый душевный человек. Но на земле остался ее след - это дети. Сын и дочь пошли по стопам матери. Стали медиками. А также внучка - Машенька, названная в честь бабушки. Мария Ивановна помогла ей получить высшее медицинское образование. В памяти благодарных курагинцев живет, и думаю, будет жить образ замечательной женщины-врача, дарившей детям тепло своего беспокойного сердца.
Будет жить на курагинской земле и память о заслуженном враче Елене Ивановне Топорковой, образ которой запечатлел местный художник Валерий Георгиевич Ануфриенко. Всю силу своего таланта он вложил в написание ее графического портрета. С возрастом человек меняется. И Елена Ивановна, которую в молодости воспринимали как копию "Портрета неизвестной" Крамского, на полотне Ануфриенко выглядит как известная и уважаемая курагинцами добрая старушка-врач.
Незадолго до своей кончины и спустя ровно пятьдесят семь лет с того трагического дня, когда был арестован отец, Елена Ивановна наконец-то получила официальную справку Военного суда Краснознаменного военного округа за подписью зампредседателя Военного Суда СИБВО подполковника юстиции А. Бородина. Мы приводим выдержку из справки, в которой сообщается: "…постановление, согласно которому Топорков Иван Никифорович арестован 15 февраля 1938 года по необоснованному обвинению в причастности к контрреволюционной деятельности (ст. 58 УК РСФСР) и подвергнут ВМН - расстрелу, отменено, делопроизводство прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Приговор приведен в исполнение 5 августа 1938 года в г. Минусинске Красноярского края.
Топорков Иван Никифорович по настоящему делу полностью реабилитирован". И ни слова сочувствия, ни слова извинения. Но ни страдания, ни боль не ожесточили душевно Елену Ивановну. Все, что могла, она сделала для людей, а дочери своей завещала хранить этот документ как свидетельство о трагической странице их семейной истории.
Да, продолжением славной жизни Елены Ивановны на земле является ее любимая дочь Любочка, внук Александр. Известная нам Любовь Лесова формировалась как личность благодаря трем замечательным женщинам: бабушке, маме и верной маминой подруге, впитав в себя тепло их души, их доброе отношение к людям, любовь к Родине. Именно им она обязана достойным выбором жизненных приоритетов. Общение с ними и добрая память о них подвигли ее взяться за перо и писать. "Хочу, чтобы современная сибирячка открыла не только мои книги, но и себя. Пронаблюдала, к чему ведут те или иные поступки моих героинь, и проанализировала свои. Никогда не поздно впустить себе в душу любовь", - утверждает наша землячка.
Галина СИЗЫХ,
член Союза журналистов СССР
