Слава об экопоселении Ромашки распространилась намного дальше того места, куда первые поселенцы Петя и Оля смогли дойти своими ногами. Но Ромашки так и остаются локальным, пусть и раскрученным в интернете, образованием. Сюда в поисках «душевной гармонии» стекаются творческие люди. Но, подзарядив батарейки, они так же быстро утекают. Довериться природе, слиться с нею смогли единицы.
Фото: Макс Левин
Ольга Раевская могла стать педантичным юристом, а вместо этого у нее живой глиняный дом, каждодневные купания в озере и жизнь в гармонии с природой
В мультфильме «Паровозик из Ромашково» главный герой танцевал вальс с ландышами. И на замечание серьезного дядечки «мы же опоздаем на станцию» отвечал: «Но если мы не увидим первых ландышей, мы опоздаем на всю весну».
Жители Ромашек, что находятся неподалеку от первой козацкой столицы — Трахтемирова, никуда опоздать не могут. Им просто некуда спешить. Село живет размеренной жизнью, здесь нет ни магазина, ни «клюба», ни даже генделыка.
Первые экопоселенцы появились в Ромашках восемь лет назад. Но за всё это время община, по сути, увеличилась на одного человека — это у первопроходцев Пети и Оли подросла дочь, Ульяна. В селе есть еще несколько молодых семей, уехавших из города, но кое-кто сам признается, что не является экопоселенцем в классическом понимании. Покинуть город и вернуться к жизни, которую вели предки - самостоятельно выпекать хлеб, купаться в реке без мыла и стирать вещи без порошка, выращивать овощи без химии, - оказалось непросто.
Благоглупости о том, что Ромашки впускают не всех, а только достойных людей, так и остались на бумаге. Например, в селе регулярно появляются торговцы, которые неподалёку от стенда о вреде батареек торгуют ядами для опрыскивания помидоров и картофеля.
Но аура у села, раскинувшегося на холмах, действительно особая. Людей мало — растительности много. И от травы, чтобы не утонуть в ней, приходится избавляться даже экопоселенцам.
Фото: Макс Левин
Пете за 35, но определить его возраст «на глаз» невозможно. Он живет вне времени и выглядит соответствующе
Оля, первая экопоселенка, несколько лет назад рассказывала: «Когда садишь что-то, нужно обязательно плюнуть в лунку, чтобы растение насытилось информацией о тебе, и спеть ему песенку». На определенном этапе Оля и ее муж Петя объявили бойкот изобретениям современной цивилизации: не пользовались деньгами, мобильной связью, компьютером. Если честно, они даже овощи не выращивали: довольствовались тем, что приносили соседи.
Сейчас всё это у них есть, и огород свой, но они по-прежнему живут без электричества. В селе нет газа, и Оля говорит, что все равно бы от него отказалась — ей нравится живой огонь. Правда, в ее дворе появился главный враг природы — пластик, ведь надо же в чем-то стирать вещи. Но отказ от «неорганики» - один из основных принципов экопоселенцев.
Пока Ульяна была совсем маленькой, ее родители постоянно жили в Ромашках. Сейчас связь с городом крепче: «Мы раз в неделю ездим в Киев, Ульяна занимается по классу гитары, фортепьяно и посещает балетную школу. В два дня умещаемся».
Пока мама с дочкой учатся, Петя, у которого медицинское образование, зарабатывает деньги для дальнейших поездок. «Он людям помогает», - поясняет Оля.
На наше замечание, что порвать с городом не удалось, Оля отвечает: «Что значит «порвать»? Пока Ульяна росла, мы были только здесь и этот опыт... Мы прошли такую школу аскетизма для того, чтобы понять, что нам действительно нужно. Когда ты сразу от всего отказываешься, а потом понемножку начинаешь прибавлять, то уже по другому воспринимаешь материальные ценности».
Фото: Макс Левин
Раевские устроили свою жизнь так, что они всегда вместе не только на фотографиях
В Ромашках всего одна корова, да и та — с плохой родословной. Здешние поселенцы ездят за молоком в соседнее село, где покупают его почти по киевским ценам, но заводить живность — хотя бы козу — не спешат. При том, что это повысило бы их автономность.
«Для того, чтобы быть автономными, нужно быть в общине. А одной семье очень сложно. Если у меня есть коза, я уже не могу никуда ехать. В идеале — это здорово, но это здорово в общине. Нужно хотя бы 150 семей. В Украине, к сожалению, в поселениях постоянно живут 4-5 семей, а остальные приезжают. У многих есть стремление, но нет готовности к преодолению трудностей. В России с этим лучше», - поясняет Оля.
В прошлом августе Петя с Олей ездили в Сибирь, на юг Красноярского края, где уже много лет живет община Виссариона. Их уже 5 тысяч человек.
Мы спрашиваем, чем философия той общины отличается от философии жителей обычного украинского села?
Отличие, которое на поверхности, «виссарионовцы» — вегетарианцы. Развивают также ремёсла: кузню, гончарное дело. Там много художников, архитекторов, и община сама возводит строения, храмы. У них свои школы, они стараются жить в гармонии с природой и выстраивать отношения друг с другом на доверии. Семьи не обосабливаются, а живут все вместе.
Оля, бывший юрист, считает, что каждый человек несет ответственность за свои отношения с природой. Даже если не лично выкачивает тот же природный газ, а просто пользуется им. Понимание этого происходит постепенно, нужно дозреть, а для этого создавать руками красоту, развивать позитивное мышление.
В это время в дом вбегает Ульяна, мигом сбрасывает с себя одежду, пара дежурных кривляний — и нет ее. «Спасибо за стриптиз», - говорю я. Оля, увидев одежду на небольшой копне сена, роняет: «Да она и слова такого не знает. Ей просто жарко стало».
Фото: Макс Левин
Ульяне скоро исполнится восемь - он сызмальства в основном общается со взрослыми, а не с ровесниками. Кое-кто видит в этом скрытую угрозу, мы же «ничего такого» не заметили - ребенок как ребенок, вдобавок - здоровый
Ульяну можно назвать настоящим ребенком природы. Она в своей наготе даже более естественна, чем в одежде. По крайней мере, на свободе ее движений и перемещений это никак не сказывается.
Другие поселенцы называют Ульяну абсолютно здоровым ребенком. Зимой она вместе с родителями каждый день купается в проруби. Иногда озорничает: в одежде прыгает в ледяную воду. И ей хоть бы хны!
То образование, которое Петя и Оля дают дочери, как бы подразумевает, что Ульяна должна будет покинуть Ромашки. Но родители не спешат с выводами: «Наша задача — правильно ее воспитать, но она сама будет выбирать свой жизненный путь».
***
Переночевав в палатке возле леса, мы держим путь к другим городским «беженцам» - к Наталке и Владу. Застаём Влада в боксёрских перчатках, спаррингующим со своим другом. «Бить будете?» - благоразумно интересуемся. Если бы мы оказались телевизионщиками, ей-богу, мог бы и поколотить. Был у Влада неприятный опыт общения.
Он не похож на поселенцев, которых мы видели раньше. У Влада короткая стрижка, нет бороды, про перчатки вы уже знаете. Он — религиевед. Если бы Влад родился в селе — стал бы успешным фермером. Но он вырос в Киеве и поэтому продолжает учиться жизни на земле.
Но делает всё постепенно. В первый год своего пребывания в Ромашках попытал счастья на огороде (выращивал картошку по методу органического земледелия — под соломой), во второй год сконцентрировался на хозяйстве. Влад занимается йогой и, наверное, поэтому никуда не спешит. Он сделал деревянный каркас, который послужил бы отличной теплицей. Но конструкция сначала станет домиком для маленького Платоси, а уже потом, за ненадобностью, может трансформироваться в теплицу.
Для Влада жизнь в селе — не самоцель: «Намагаємося сильно не прив'язуватися до землі. Бо земля засмоктує. В селі люди або п'ють, або працюють на землі. Якщо не працюють, то, за Кастанедою, виникають “ловушки для ума”».
Фото: Макс Левин
Наталка поясняет: «Я наше життя тут розглядаю, як аскезу: чи можу я прожити в таких умовах. Не обов'язково виставляти собі якісь часові мірки. Коли досягнеш певного рівня, ти можеш повернутися до соціуму. Я не збираюся тут сидіти все життя. Це місце з буддистської точки зору може сильно прив'язати тебе і уже не відпустити. А мені ще хочеться побачити світ, подорожувати».
Наталка и Влад — не экопоселенцы. Они пекут хлеб не в печи, а в электрической хлебопечке, у них есть электроплита, электрочайник и пылесос.
Оба очень уважительно относятся к Петру и Оле, но Наталка реально смотрит на вещи: «Якщо по-чесному, той шлях, який вони обрали, він виявився не дуже ефективним. В сучасному соціумі дуже важко існувати без грошей, не залишати за собою сміття. Навіть якщо ти купуєш крупу на вагу, целофан все одно залишиться».
Влад и Наталка в Ромашках уже третий год, за плечами у них первая сельская зима. Влад немного подрабатывает как журналист, может переводить тексты (его речь испещрена англоязычными дефинициями). Наталка сейчас поглощена заботами по хозяйству, но уже имеет опыт приготовления натуральной косметики. Правда, сырье все равно покупает в Киеве.
Фото: Макс Левин
Влад и Наталка разрешают фотографировать только свой дом и двор. Ребята собираются вернуться в «социум» и, видимо, хотят свести к минимуму риски быть узнанными
В сенях у ребят стоят две 3-литровые банки с молоком, но за ним приходится ездить на велосипеде, и путь не такой уж и близкий. На вопрос о корове или козе Наталка сначала отвечает со снобизмом настоящей винничанки: «Я схожа на жінку, яка доїтиме корову?» Но сразу же смягчается: «Я ж її боюсь. Корова — це велика відповідальність, її не можна залишити і поїхати. Поки що волію займатися дитиною. Це здається, що у мене купа часу. Побут з'їдає багато. У мене тут часу набагато менше, ніж у Києві».
От Наталки мы снова услышали тезис, которым оперируют даже гости поселенцев: чтобы та же корова давала молоко, она должна производить на свет потомство. А если родится бычок — что с ним делать? Продать — означает обречь на скорую или отложенную смерть. А к кармической ответственности в Ромашках относятся со всей серьезностью.
Этой зимой в селе зимовало четыре семьи: старожилы Петя и Оля, Влад и Наталка, «славяно-арийцы» Рома и Аня и Олег с Дианой, которые пока в поиске дальнейшего жизненного пути. Именно поэтому они то пропадают, то появляются. Раньше жила бывшая оперная певица Камила, но сейчас она неизвестно где.
Еще был маркетолог Андрей, который на заре экопоселенчества держал связь с внешним миром через интернет, но сейчас его участок зарос травой. Собственно, маркетолог и Ромашки — есть в этом что-то несуразное.
Фото: Макс Левин
«Свобода, равноправие, справедливость» - гласит надпись на домике маркетолога Андрея Ковалевского. Сам он выбрал свободу, поэтому проводит в Ромашках всё меньше времени
Остальные поселенцы приезжают в село на летний период в формате дачников или же останавливаются у «старожилов».
Вместе с нами у Наталки и Влада гостил Ярослав. Наталка мечтательно произнесла, что было бы здорово, если бы ему удалось купить в селе хату, ведь он как раз имеет опыт работы на земле. Но нужно понимать, что местные жители уже давно «поймали волну» и уже не отдают за копейки свои халупы. О том, чтобы купить дом за пару сот долларов, как это сделали Петя и Оля, теперь можно только мечтать. Владу и Наталке три года назад пришлось выложить за скромный старый домик уже $5 тыс., а сейчас за такой же дом правят все $10 тыс.
Смекнула, что можно заработать, и местная власть. Влад рассказал забавную историю, как ребята пытались купить землю для новых членов поселения: «Голова сільради з нами не схотів говорити. Цю роль виконала бухгалтер: “Ну, хлопці, 65 соток. Ну, $300 за сотку. Акту нема. Та нашо вам ті акти, ті юристи? Ви нам гроші — я пишу відмову, на сесії сільської ради приймаємо рішення виділити вам землю, і все буде нормально”.
“Ось таким чином — без акту, без юристів — у одних з наших просто відтяпали 30 соток городу”, - резюмирует Влад.
Он признает, что установить тесный контакт как с местными жителями, так и с властью поселенцам не удалось.
***
Мы покидаем Ромашки и держим путь на самый край Трахтемировского полуострова, к местной знаменитости Олегу Георгиевичу. Он знает не всех в этом крае, зато его знает каждый.
Олег Георгиевич отказался поставить галочку хотя бы под одним из пунктов, предложенных нами (знахарь, вещун, колдун, целитель), вместо этого сказал: «Я — всего лишь проводник».
Фото: Макс Левин
Бывший режиссер Олег Петрик называет Киев «содомом и гоморрой», и добавляет: «И слышать ничего о нем не хочу»
Очень не любит Олег Георгиевич слово «гуру». Но именно этим понятием объяснял мотивы поселенцев из Ромашек: «В ребятах, в начале их жизни в селе, в определенной мере присутствовал гуризм — желание вести за собой, что-то кому-то доказать. Здесь и амбиции, нереализованные в городе, имели место. Сейчас они изменились. И в конечном итоге они возвращаются туда, откуда пришли, но возвращаются с особым блеском в глазах — это виден тот опыт, который они здесь получили».
Олег Георгиевич тоже живет в гармонии с природой, но он не экопоселенец — ест мясо, например. И критикует экопоселенческую модель: «Я считаю, что большинство экопоселений — это современная дань моде. Большая их часть некоторое время поживут так, и на этом всё кончается. Они же не хотят просто жить, они же что-то такое декларируют — новый образ жизни, еще как-то. Надо просто жить, сократив потребности и отказавшись от лишнего. Тогда окажется, что почти всё — лишнее».
Наш собеседник соглашается, что те же Оля с Петей сильно сократили потребности. Доходило до того, что ноги у них были дико поморожены, ведь они зимой ходили босиком, при этом не были внутренне готовы к этому.
«А сейчас у Пети другие глаза», - произносит Олег Георгиевич.
Кстати, эти же слова мы услышали и от Влада с Наталкой. А еще они сказали, что их соседи по-особому светятся. И, наверное, ради этого стоило восемь лет назад приехать в Ромашки...
