Оригинал: Long Lost, Harlan Coben
Перевод с английского:
Александр
Руки Лефевра и Берланда потянулись к карманам. Я ожидал, что увижу пистолеты, но оба достали красные нарукавные повязки с надписью «Полиция» и водрузили их на свои бицепсы. Оглянувшись налево, я заметил полицейских в гражданской одежде. Они шли к нам.
Оставаясь на месте, я развёл руки в стороны, чтобы полиция их чётко видела. Что здесь случилось, неизвестно, поэтому лучше не делать резких движений.
Я не сводил глаз с Берланда. Он подошёл к нашему столу, посмотрел сверху на Терезу и сказал нам обоим: «Следуйте за нами, пожалуйста».
– В чём дело? – спросил я.
– Поговорим об этом в участке.
– Мы арестованы?
– Нет.
– Тогда мы никуда не пойдём, пока вы не объясните причину задержания.
Берланд улыбнулся и посмотрел на Лефевра. Тот улыбнулся, не выпуская из губ зубочистку. «В чём дело?» – спросил я.
– Вы думаете, вы в Америке, мистер Болитар?
– Нет, но полагаю, что нахожусь в демократической стране с неотъемлемыми правами. Или ошибаюсь?
– Во Франции нет "прав Миранды"*. Нам не требуется предъявлять обвинение для ареста. По сути, я могу задержать вас обоих на двое суток из прихоти.
Берланд подошёл ближе, поправил очки, вытер ладони о свои штаны: «Итак, предлагаю ещё раз. Следуйте за нами».
– С удовольствием, – согласился я.
***
Я вошел во внутренний двор здания на набережной Офевр, 36, оно известно, как управление французской полиции. Знаменито не меньше, чем Скотланд Ярд или ФБР.
– У-ух, ты-ы – я намеренно растягивал слово, вглядываясь в окно, – большой дом.
Берланд воздел руки: «Здесь не занимаются дорожными нарушениями».
Торжество французского духа. Управление полиции выглядело мощной крепостью, грозной и великолепной.
– Впечатляет, а?
– У вас даже полицейские участки – шедевры архитектуры.
– Погодите, вы ещё не видели, что внутри.
Мы вошли, и я сразу понял сарказм Берланда. Контраст между фасадом и внутренним видом был подобен удару хлыста. То, что снаружи – это на века, а внутри все прелести, сравнимые с общественными туалетами вдоль автострады в Нью-Джерси. Когда-то белые стены за прошедшие годы потемнели и пожелтели, и на них не было ни картин, ни каких-либо декоративных украшений, если не считать бесчисленных отметин и пятен, похожих на следы обуви. На полах – линолеум, что казалось невероятным для здания, построенного в 1957 году.
Насколько я могу судить, лифта не было. Мы волокли ноги по бесконечной лестнице, французскому варианту «дорожки арестованного». Казалось, подъём занял вечность.
– Сюда.
Открытая электропроводка пересекала потолок во всех направлениях. Куда только смотрит пожарная охрана? Я следовал за Берландом по коридору, где мы прошли мимо микроволновки, стоящей прямо на полу. Вдоль стены громоздились принтеры, мониторы и компьютеры.
– Вы переезжаете?
– Нет.
Он проводил меня в камеру, размером где-то два на два метра со стеклянной стеной вместо решётки. Две спальные полки были подняты и закреплены к стенам в углу наподобие буквы V. На них положили тонкие матрацы, больше похожие на голубые борцовские маты, я помнил такие в спортзале нашей школы. А на матрацах – вспомните дешёвые авиалинии, свёртки из оранжевых одеял, потёртых и линялых, когда ими долго пользуются без замены.
Берланд гостеприимно развёл руки, словно метрдотель в Максиме.**
– Где Тереза?
Берланд пожал плечами.
– Мне нужен адвокат, – потребовал я.
– А мне – жемчужная ванна с Катрин Денёв, – сострил он.
– Вы хотите сказать, что у меня нет права на присутствие адвоката во время допроса?
– Это верно. Вы можете поговорить с адвокатом перед допросом, но его присутствие не разрешено. И буду честен с вами, требование адвоката, это как бы признание вины. Что настраивает меня против вас, поэтому не советую. Располагайтесь удобнее.
Он ушёл. Я принялся размышлять, стараясь не ёрзать. Матрацы, они же спортивные маты, были липкими, и мне не хотелось знать, от чего. Пахло чем-то тошнотворным, эдакая смесь ароматов страха, пота и, э-э, прочих телесных жидкостей. Вонь забивала мне ноздри, схватывая дыхание. Миновал час. Я услышал, как загудела микроволновка, затем охранник принёс обед. Ещё один час прошёл.
Когда Берланд вернулся, я стоял, опираясь спиной о чистое пятно, обнаруженное мною на стеклянной стене.
– Надеюсь, вы устроились с комфортом?
– Обед разочаровал, – ответил я. – Не ожидал, ведь я в Париже, хоть и в тюрьме.
– Лично переговорю с шеф-поваром.
Берланд отомкнул стеклянную дверь и вывел меня в коридор. Я ждал, что меня отконвоируют в комнату для допросов, но ошибся. Мы остановились у двери с табличкой GROUPE BERLEAND. Я обернулся.
– Вас зовут Гроуп?
– Это у вас юмор такой?
Мы вошли. Я решил, что Groupe, скорей всего означает «отдел», судя по тому, что увидел в комнате. Думаю, не ошибся. Там были шесть столов, втиснутые внутрь офиса, который вряд ли назовешь просторным, даже если бы стол оказался всего один. Похоже, мы находились в мансардном этаже с наклонным потолком. Мне пришлось пригнуться на входе.
За четырьмя столами работали офицеры, судя по всему, сотрудники Отдела Берланда. Перед ними мерцали компьютерные мониторы, старые модели, что занимают чуть ли не половину рабочего места. В глазах пестрело от семейных фото, спортивных баннеров, постеров Кока-колы, календарей с обнажёнными женщинами – вся атмосфера не соответствовала уровню главного полицейского управления, но всё-таки была выше, чем в подсобке магазина автозапчастей в Хобоконе.***
– Отдел Берланда, значит вы тут главный? – спросил я.
– Я капитан уголовной полиции, а это моя команда. Садитесь.
– Сюда?
– Сюда. За стол Лефевра. Возьмите его стул.
– У вас нет комнаты для допросов?
– Вы всё думаете, что находитесь в Штатах? Мы допрашиваем здесь, в отделе.
Казалось, присутствующим офицерам не было до нас дела. Двое наслаждались кофе и болтовнёй. Другие печатали. Я сел и увидел на столе коробку, из которой торчали салфетки. Берланд выдернул одну и принялся тщательно протирать руки.
– Расскажите мне о ваших отношениях с Терезой Коллинз, – попросил он.
– Зачем?
– Потому что мне нравится быть в курсе последних сплетен. – За шутливым тоном послышались стальные нотки. – Расскажите, что вас связывает.
– Я не видел её восемь лет, – ответил я.
– И всё же вы встретились.
– Да.
– Зачем?
– Она позвонила и предложила провести несколько дней в Париже.
– А вы всё бросили и немедленно полетели?
Я промолчал и лишь приподнял брови в ответ.
– Что, снова не попал в привычный для вас стереотип француза, а? – улыбнулся он.
– Я уже беспокоюсь за вас, Берланд.
– Итак, вы прилетели на романтическое свидание?
– Нет
– А для чего?
– Я не знаю, почему ей захотелось, чтобы я приехал. Я просто почувствовал – она в беде.
– И вы решили помочь?
– Да.
– А вы знали, что ей требуется ваша помощь?
– Пока не прибыл? Нет.
– А сейчас?
– Да, знаю.
– Вы не против, рассказать мне?
– А у меня есть выбор? – полюбопытствовал я.
– Фактически, нет.
– Пропал её бывший муж. Он позвонил ей и сказал, что им надо срочно обсудить важное дело, а после – исчез.
Мне показалось, я удивил Берланда, то ли моим ответом, то ли тем, что пошёл на сотрудничество. Но меня тревожили свои подозрения.
– Итак, миссис Коллинз позвонила вам, чтобы… вы помогли найти бывшего мужа?
– Именно так.
– Почему вас?
– Она думает, что я не плох в таких делах.
– Помнится, вы заявляли, что вы работаете агентом эстрадных артистов, представляете их интересы. Каким образом это связано с поиском пропавших?
– Мой бизнес тесно переплетён с частной жизнью клиентов. Агента часто зовут на помощь в самых невероятных ситуациях.
– Понятно, – кивнул Берланд.
Вошёл Лефевр. С неизменной зубочисткой в губах. Он почесал щетину на лице, встал справа от меня и пронзил взглядом. Дамы и господа, встречайте Плохого Копа. Я глянул на Берланда, как бы вопрошая «Нужна ли эта игра?» Тот пожал плечами.
– Вы ведь неравнодушны к миссис Коллинз, так?
– Да.
Лефевр, слегка переигрывая, добавил жёсткости во взгляде. Он медленно вынул зубочистку изо рта и рявкнул: «Лживый щит!»
– Простите?
– Ты, – сказал он гневно с тяжёлым акцентом, – ты лживый щи-ит!****
– А вы лежачий.
Берланд уставился на меня
– Щит и shit, разницу чувствуете.
Берланд зримо скис, не стал бы его винить за это.
– Вы любите Терезу Коллинз? – спросил он.
– Не знаю, – я предпочёл говорить правду.
– Но вы близки?
– Я не видел её много лет.
– Но ведь разлука ничего не изменила, так?
– Думаю, не изменила.
– Вы знакомы с Риком Коллинзом?
Не знаю почему, но услышав это, я удивился, получается Тереза взяла его фамилию, впрочем, они встретились студентами, и это было бы естественным.
– Нет, не знаком.
– Никогда не встречались?
– Никогда
– Что можете сказать о нём?
– Ни-че-го.
Лефевр взялся за моё плечо и слегка сжал: «Лживый щи-и-ит».
Я оглянулся на него.
– Скажите, это ведь не та же зубочистка из аэропорта? Если та же самая, то мы разговариваем в условиях жуткой антисанитарии.
– Значит, миссис Коллинз права? – спросил Берланд.
Я повернулся к нему: «В чём?»
– Что вы спец в поисках людей?
Я пожал плечами: «Думаю, я знаю, где Рик Коллинз».
Берланд глянул на Лефевра. Тот слегка вытянулся.
– Ого! И где же?
– В ближайшем морге, – сказал я. – Кто-то убил его.
===
*) Права Миранды – набор прав, которые в США зачитывают при аресте, право на адвоката, на телефонный звонок, молчание и т.д.
**) Максим – знаменитый парижский ресторан.
***) Хобокон – город в Нью-Джерси, США.
****) Игра слов. Лефевр вместо английского shit (дерьмо) произносит sheet (простыня), на что главный герой обзывает его pillowcase (наволочкой). При этом «lying» имеет два значения: 1) лживый, 2) лежащий.
